я напишу

   

и еще один...
И дождь сквозь солнце
Глава 1
Сегодня отличная погода: жарко и сухо, и ветра нет. Я не люблю ветер и дождь не люблю. Мы с Мэрри сидим на скамейке, когда мама высовывается из окна и кричит:
- Салли, солнце, кушать!
Я прощаюсь с Мэрри и убегаю домой. Он старый, и лестница так пронзительно поскрипывает под ногами, что мне иногда кажется, стоит прыгнуть на ней и можно провалиться в подвал. В ванной мою руки любимым мамином мылом, пахнущим тюльпанами. Из цветов я предпочитаю колокольчики, а тюльпаны они какие-то… не знаю… не люблю я их толстый стержень-ножку, бутоны, смотрящие вверх, колокольчики лучше. На кухне пахнет гречневой кашей. Замечательно! Мама расставляет тарелки, наполненные ровными ароматными крупинками гречи с тающим сверху кусочком масла, прибавляет звук телевизора и щелкает по каналам. Она мне говорила, что где-то пятьдесят лет назад у волшебников из источников информации были только радио, газеты и сплетни, а сейчас есть магические телевизоры. Они есть не у всех в нашем дворе, и мы очень гордимся, что у нас на кухне стоит волшебный серебристый ящичек. У Мэрри вот нет, а значит я лучше ее. Я улыбаюсь, из набитого рта выпадают крупинки каши, мама начинает ругаться, потом замолкает и смотрит на экран. По телевизору показывают репортаж из какого-то дома, заплаканная женщина говорит что-то о Гарри Поттере. Мне скучно, обычно за обедом мы смотрим мультики. Я поднимаю глаза от тарелки и замечаю, что рот мамы странно искривился, и она поднесла руку к лицу.
- Мам, ты чего?
- Салли… посмотри, - она указывает на экран.
Я смотрю: заплаканная женщина все еще говорит что-то, я вопросительно поворачиваюсь к маме, по ее щеке стекает слеза.
Она гладит меня по голове:
- Надо поплакать, милая, знаменитый Гарри Поттер умер.
Я отхлебываю чаю:
- Мам, печенье жесткое, - смотрю на экран.
- Возьми булочку, Салли. Еще молока? – Она взмахивает волшебной палочкой.
Мы молча смотрим магический телевизор, на стене тикают часы, я всегда слежу за ними, потому что, когда пробьет два, мне нужно допить чай и бежать во двор - придут Мэт и Грин из соседнего дома. Мэт такой симпатичный: у него пушистые светлые волосы и такие голубые глаза. Я опять улыбаюсь. Часы тихо тикают, за окном поет какая-то птица, чай остывает. Так хочется потрогать волосы Мэта, они, наверное, очень мягкие. Я улыбаюсь шире. Он веселый, только почему-то он все время теребит Мэрри, так странно касается рукой ее черных волос, так мягко смеется и наклоняет голову набок. Хм, я уже подозреваю его в чем-то. Мои брови сдвигаются. Надо будет…
Приглушенный всхлип. Я смотрю на маму. Она прикрывает рот рукой, слезы текут по ее щекам, глаза красные.
- Мама, почему ты плачешь?
- Гарри Поттер же умер, дорогая…
Я с укором смотрю на нее:
- И что? Его просто станут реже показывать по телевизору.
«И это время можно будет заполнить чем-то стоящим, например, новыми сериями мультика «Пра…правнук Мерлина» - думаю я.
- Как это что… Он победил великого темного мага Того-Кого-Нельзя-Называть…
- Волдеморта что ли? – нам с Мэри рассказал о нем Грин.
Мама вздрогнула:
- Да да… Спас магический мир от зла. Он награжден Орденом Мерлина I степени, - мама стала загибать пальцы, - вместе со своей женой Гермионой организовал фонд помощи семьям, потерявшим родных в войне с Волдемортом, они создали организацию, борющуюся за права домовых эльфов, освободили их от многовекового рабства…
- Тебе разве стало хуже от того, что его теперь нет? – Я болтала ногами под столом.
- Нет, дело не в этом…
- А в чем? Зачем плакать-то? У тебя что-то отняли, тебя обидели, тебе больно, он разве тебе родной? – Я отхлебнула чаю. А смерть, кстати, это что такое? Мама как-то слишком туманно объяснила мне ее. Надо будет спросить у Мэрри.
- Он национальный герой. Можно даже сказать, что мировой, ведь он спас нас всех от Того-Кого-Нельзя-Называть. Он прекратил власть страха и ужаса, который несли Упивающиеся смертью…
Надо же, как на уроке истории в моей начальной школе. Ой, уже третий час! Я опаздываю!
- Мам, чай остыл, я пойду.
- Иди, милая.
Она вытирает глаза и целует меня в щеку.
Я выбегаю во двор. Все-таки в свои шесть лет я в некоторых вопросах умнее взрослых. Вон какая-то женщина вышла из соседнего дома вся в черном и с букетом тюльпанов в руках. Я иду к нашей скамейке, где мы все должны встретиться, она укрыта кустами желтой цветущей акации. Из нашего дома выходит семейная чета Вейсов, в черном и с тюльпанами, старушка Мэйн идет с ними. Из других домов тоже выходят люди. На нашей скамейке сидит только Мэрри.
- Ты что как долго! – возмущается она.
- Мы смотрели новости, там Гарри Поттер умер.
- Правда? А я не смотрела телевизор…
Мэрри старше меня на год, она знает больше, конечно Мэт и Грин старше меня на целых два, но их сейчас нет, поэтому спрошу у нее:
- Ты знаешь, что такое смерть? Мне мама говорила, что это, когда человек перестает дышать, двигаться, есть и его закапывают в землю.
- Жизнь – это когда человек есть, а смерть – это когда его раз и нет. Мне бабушка об этом рассказала.
Мы помолчали.
- Все куда-то идут, - задумчиво говорю я.
- Надо тоже пойти. Так жалко Гарри Поттера, он просто герой! Наверное, Мэт и Грин там, - она махнула рукой в сторону главной площади, - пойдем?
- Ну ладно, давай…
Мы вливаемся в поток людей. Я удивленно смотрю по сторонам. Сколько же их?
Рядом какая-то старушка говорит другой:
- Вот ведь в новостях сказали, что люди собираются возле памятника Гарри Поттеру, воздвигнутому при жизни, и ставшем местом паломничества при смерти, и все идут, все понимают… - она смахивает слезу.
Из дворов, из домов выходят люди. Сначала их было не так много, но чем ближе мы подходили к центральной площади нашего маленького волшебного городка, тем больше народу становилось. Люди загородили собой памятник человеку с растрепанными волосами и в круглых очках, держащего в правой руке волшебную палочку, а в другой раскрытый тюльпан, который светился ночью. Рядом с ним были бронзовые фигуры его жены Гермионы, друга Рональда Уизли и маленького домашнего эльфа.
Вокруг много черного цвета и сильный запах тюльпанов. Я морщу нос. Почему именно этот цветок выбрали, как эмблему общества по защите эльфов? Почему не миленькие колокольчики?
Многие люди плакали, Мэрри тоже, а потом мы принялись искать в толпе Мэта и Грина. У меня защипало глаза, но я сдержалась. Они стояли возле самого памятника с такими серьезными лицами, что я прыснула. Они зло глянули на меня. Мы еще долго смотрели на людей, на бронзовые фигуры, а потом все вместе пошли во двор, сели на нашу скамейку.
Мэрри и Мэт начали говорить о Гарри Поттере, мне было скучно, я принялась болтать ногами. Меня, похоже, понял Грин и предложил пойти за мороженым. Мы оставили их вдвоем, они сели так близко друг к другу, что мне почти расхотелось уходить, но раз уж я встала…
Мы вернулись минут через десять.

Салли запомнит этот день, но не из-за смерти Гарри Поттера.

Память хрупкая штука. Люди - существа странные и неоднозначные. Они переживают из-за того, что непосредственно коснулось их. Взрослые помнили ужас и страх, которые внушал Волдеморт, Гарри Поттер был для них символом освобождения, для детей он просто Герой с большой буквы, но эту большую букву способны заметить далеко не все.

Мир Салли сегодня рухнул, она видела, как Мэт поцеловал Мэрри.

Ярко светило солнце, но начался дождь, он мягко зашелестел в листве деревьев, забарабанил по крышам, зажурчал в водосточных трубах. Люди разбежались по домам, насекомые и птицы спрятались. Двор опустел, и только одна маленькая девочка сидела на скамейке, спрятанной в кустах акации. Она теперь ненавидит дождь сквозь солнце, он похож на издевку над ее разбитым сердцем.
***
М.
Я сижу на стуле в углу гостиной. По комнате ходят друзья, родные, дети, внуки. Они что-то делают, обсуждают. Старшая дочь дает интервью Магическим Новостям. Почему они ходят, говорят, дышат? И я тоже… Ведь мир рухнул. Его нет. Как это нет? Он, наверное, сидит в своем любимом кресле у камина и читает страничку о спорте в «Ежедневном Пророке». Нет. Кресло пустое. Он тихий и спокойный лежит наверху. Надо пойти посмотреть - не дышит ли. Что-то лестница в последнее время стала длиннее или у меня что-то с сердцем. Появилась эта дурацкая отдышка.
- Милый, какой ты спокойный…
Опускаюсь к его лицу. Опять эти непослушные пряди волос закрывают глаза. Я хотела постричься, но, Гарри, ты мне не дал. Тебе нравились мои волосы, даже когда они совершенно поседели. Нравились? А может, ты все-таки дышишь? Опускаюсь пониже. Отдышка мешает. Ты тоже совсем седой, у тебя не осталось ни одного черного волоска, а я раньше этого не замечала… Сейчас у тебя морщинка между бровями разгладилась. Милый мой… К горлу подкатывает ком. Надо все-таки послушать. Не могу. Да что же это такое, когда я перестала собой владеть…
Сколько прошло времени? Полчаса… Зачем опять плакала и вспоминала все… Может, он дышит. Не слышу, только часы тикают. В шесть мы всегда гуляли в саду, а сегодня не пошли. Нет, не дышит. Тихо, только часы.
Пусто, нет мыслей.
Опять в горле ком.
Глаза уже не щиплет, слезы просто текут по щекам.
Он больше не улыбнется.
Не верится.
Так не бывает.
- Гарри, - тихо и хрипло зову.
Молчит.
Моя протянутая рука дрожит. Страшно. Ближе к его лбу.
Холодный.
Внутри что-то обрывается. Сажусь рядом и глажу его волосы.
Такой холодный.
Эти три дня были такими длинными, но пролетели так быстро.
Гроб из красного дерева и море цветов. Все просто тонет в наших любимых тюльпанах. Для нас эти цветы всегда символизировали силу и веру. Они ранние и всегда тянутся крепкими стебельками к небу, подставляя свои ярко-красные бутоны солнцу, у них свежий и сладкий запах. Но здесь их слишком много.
Гарри не такой как при жизни. Черты исказились, и рот чуть приоткрылся. Но мне-то что… Главное, что он больше никогда не улыбнется. Без него так плохо. Я первая наклоняюсь и целую его в ледяной лоб. Я касаюсь его кожи всего три секунды, а губы хранят его холод, даже когда гроб опускают в землю. И теперь будут хранить его вечно.

Ярко светило солнце, но начался дождь. Все ушли, возле могилы осталась лишь одна женщина. Капли прокрались в непослушные волосы, заструились по щекам, смыли слезы. Воздух наполнился влагой и свежестью. Гермиона теперь любит дождь сквозь солнце, он немного успокаивает рану в ее сердце, помогает глубже вздохнуть, он похож на его милую, грустную улыбку. Женщина подняла к солнцу руку и робко улыбнулась.

***
Я помню момент своего угасания. Стало темно вокруг, и этот мрак засасывал все глубже. А потом такая легкость, как первый вздох. Я больше не умею осязать, я могу лишь чувствовать. Есть жалость к любимой. Ей сейчас очень тяжело. Я улыбаюсь ей, ведь скоро мы встретимся вновь. Годы теперь не кажутся долгими.
Смерть – это вовсе не страшно. Я видел всю свою жизнь, каждое событие, свои добрые дела и ошибки. Душа беспристрастна, в отличие от человека. Я усвоил урок, преподнесенный мне. Теперь обрету покой.
Гермиона целует мой лоб, встает в стороне и смотрит, смотрит, смотрит на мое тело. Бедная моя, но, я знаю, ты сильная. Ты исполнишь до конца свой урок в этой жизни, а потом мы встретимся вновь. Я целую ее холодные губы. Этим я говорю ей о вечности. Она понимает, что это такое. Вечность – это сила памяти и любви.
Пожалуйста, не плачь, мы ведь встретимся, Гермиона…

Ярко светило солнце, но начался дождь. Дух любовался Гермионой, замершей в одиночестве у его могилы. Он никогда не замечал ее старения, для него она всегда была прежней, и теперь была прекраснее, чем когда-либо. Единственным, о чем он жалел, было то, что он не может ощутить дождь на своей коже. Дух почувствовал, что теряет связь с землей. Он поднимался выше, отдалялся от Гермионы. Женщина подняла руку к солнцу и робко улыбнулась. Она понимала, она чувствовала, она сказала: «До скорой встречи, любимый» …

а что должны были? я думала это детская сказка, а не триллер

аха, так прям и завалят, он же главный герой

ну давай, родная, ток я все боьше фанфы или особо крутые перенесла в тему фанфы по фильмам! там ваще крутой пиршество дракона, я его обажаю

солнце, я честно говоря не читаю такие пэйринги предпочитаю Гермидраки!!!!